Вдохновенные стихи, написанные взаимообратно, кажутся еще совершенней, слабые же – еще более убогими.

Да и что с того, что эти строки можно прочесть дважды (туда и обратно), если их не хочется читать и единожды!

Не в силах написать традиционный стих, поэт берется за палиндромные поэмы, не подозревая, что бумеранг палиндрома возвратит его бездарность в двойном размере.

Беспощадный маятник палиндрома отсчитывает время только истинным поэтам, оставляя их безъязыких собратьев наедине со своими симметричными гомункулами.

Краткость – сестра палиндрома

Поэтическая ценность палиндрома падает обратно пропорционально его длине. Посему жемчужины современного палиндрома изысканно лаконичны.

Многострочные же перевертни натужны, неуклюжи и, за редкими исключениями, не имеют отношения к поэзии. Мучительно вытягиваясь на прокрустовом ложе симметрии, они теряют либо стройность, либо разум.

Неестественно удлиняясь, лестница палиндрома все более отдаляет ее создателя от неба, ибо ведет вниз.

Короткий палиндром мертв

Все лучшее в палиндроме кратко, а все краткое мертво, ибо поддается перебору. Потому-то так часты пересечения у палиндроманов.

Но ведь если одна и та же, пусть и замечательная, строчка пришла в головы разным поэтам, значит, это не искусство, которое суть бессмертный слепок смертной индивидуальности.

Мы крадем эти строки у неба, а потом нелепо спорим друг с другом об их авторстве.

О,

Поэтому короткие «двояковыпуклые» тексты не принадлежат никому, а значит, принадлежат всем. Как формулы. И как звезды…

И нам остается лишь уповать на то, что Бог-Слово простит нам нашу глупую и смешную дерзость.

Все краткое должно быть безымянно

Короткие палиндромы объективны и потому не должны быть подписаны. Поэтому в новом тысячелетии предлагаю:

1) отказаться от авторства вновь «созданных» палиндромных однострочий[3] не более чем из 6 слов (интуитивно ощущаемая граница);

2) подписывать такие короткие палиндромы обобщенным псевдонимом НИКТОНИМ.

Предвижу неоднозначную реакцию вертословов[4], но верю в их разум и честность. Во всяком случае, я поступлю именно так и надеюсь, что меня поддержат все, кто способен не только копаться в окаменевших отходах примитивного перебора. Все, кто способен идти дальше.

Но объективны, надмирны не только минипалиндромы. То же относится к другим потокам комбинаторной поэзии: анаграммам, гетерограммам, кругозвучиям и т.д. Везде мы должны отказаться от тщеславных претензий на авторство суперкоротких текстов. Почетная задача поэта – раздвинуть тесные рамки общезначимых трюизмов.

Только оплодотворяя банальности, расчисленные на счетах разума, проявляется

Вдохнем жизнь в бездушные эталоны, исторгнутые из хлябей вечности!

Растопим скорченные строки, застывшие в вечной мерзлоте безликой

[1] Этот палиндром впервые, наверное, обнаружил Д. Авалиани

[2] Эта строчка также найдена Авалиани

[3] Речь идет лишь о строгих палиндромах.

[4] Забавно, что тот же Авалиани, узнав о моем проекте, воскликнул: «А как же мой палиндром ФУЭТЕ – УФ!? Он ведь ни у кого не встречался!» Однако он не знал, что 20 лет назад ту же строку придумал Гершуни. Г. Лукомников печально выслушал мои аргументы, а когда я добавил, что «его» короткий перл УМОЛКЛО МУ независимо найден еще одним автором, тихо изумился: «Так что же, выходит, эта строчка мне не принадлежит?!» Б. Гольдштейн, на мгновение почувствовав себя не автором, а первооткрывателем легендарного палиндрома про окурок, грустно вздохнул: «Возможно, вы правы, но это было бы обидно».

Палиндром – увеличительное стекло поэзии

Краткость – сестра палиндрома

Короткий палиндром мертв

О,

Все краткое должно быть безымянно